Беспилотники «Форпост» и «Орион» не конкурируют друг с другом, так как системы находятся в различных классах, отличаются по продолжительности полета, массе носимой целевой нагрузки и так далее.
Выбор типа беспилотного летательного аппарата (БЛА) для вооружения тех или иных боевых частей российской армии в ходе операции – это «вопрос оптимального использования имеющихся ресурсов».
Если конкретную задачу возможно решить, используя «Форпост», то вряд ли, имея выбор, будут привлекать «Орион». С другой стороны, очевидно, будут иметься задачи, решаемые только «Орионом» и не решаемые «Форпостом» просто в силу различий в возможностях этих двух машин.
«Форпост» принимался на вооружение в качестве временной меры при отсутствии собственных легких беспилотников, поэтому и был выбрал путь лицензионной сборки этих аппаратов из израильских компонентов. При этом израильский разработчик комплекса ограничил некоторые функции аппарата. Однако военным машина понравилась, поэтому они заказали полностью российскую версию с расширенным функционалом, в том числе с ударными функциями.
«Орион» был разработан компанией «Кронштадт» в 2011 году, а в 2015 году был готов первый опытный образец для летных испытаний. В 2018 году началось испытание его ударной части, а в 2019 году он начал поступать в войска и получил боевой опыт в Сирии.
Размах крыльев аппарата составляет 16,3 м, длина – 8 м, взлетный вес – 1000 кг. Аппарат может нести боевую нагрузку общим весом 200 кг (четыре авиабомбы или управлемые ракеты) и передвигаться со скоростью до 200 км/ч. Заявленный радиус применения 300 км, при этом аппарат способен держаться в воздухе 24 часа.
Изначально на нем устанавливался австрийский бензиновый двигатель Rotax мощностью 115 л.с., однако в войска он пошел с российским АПД-110/120 производства компании «Агат».
«Форпост» вдвое меньше «Ориона». Его размах крыльев 8,55 м, длина – 5,85, взлетная масса 436 кг. Он способен нести 120 кг полезной нагрузки (две управляемых ракеты). Аппарат оснащен 47-сильным двигателем и способен летать 15-18 часов.
У «Ориона» больше шансов получить дальнейшее распространение в войсках, чем у «Форпоста».
Беспилотник «Орион» — это более технологичная, более перспективная платформа, которая еще далеко не раскрыла свой потенциал как по вооружению, так и по средствам разведки. Он изначально наш. В него были интегрированы те комплектующие, которые уже имелись, но сейчас для них могут разработать специальные новые системы, более адаптированные для подобного рода аппаратов. В самом алгоритме работы «Ориона» есть потенциал для постоянной модернизации. Он может, что называется, «учиться» и развиваться.
Нишу штурмовиков беспилотники пока не могут занять. Исключение – «летающие снаряды» и «дроны-камикадзе», типа «Ланцет». «Он может долго находиться в воздухе, а затем точно поразить цель. С их помощью в Сирии ликвидировали лидеров бандформирований.
Эра беспилотников в России только начинается, и сейчас идет «определение функций, которые будут доверены БЛА. Операция на Украине поможет России понять роль боевых беспилотников. Беспилотники-разведчики, летающие снаряды и ударные дроны – вот примерные ниши, которые сейчас устанавливаются. Ну и плюс, конечно, тяжелые «Охотники», которые могут действовать в составе группы с истребителем Су-57, которые их наводят на цель. Для каждой задачи нужны разные платформы.
https://www.gazeta.ru/army/2022/03/23/14658673.shtml?updated — link
*****
В рамках российско-украинской войны обеими сторонами активно используются беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Особенностью этой войны является то, акцент делается на дешевые дроны.
Изначально боевые дроны активно использовались Западом как способ сохранить жизни военных.
Самая дорогая железяка не стоит жизни даже одного солдата. Поэтому огромные деньги вкладывались в развитие именно технологий беспилотных летательных аппаратов — разведывательных, ударных, одноразовых и многоразовых.
Кстати, кроме летательных аппаратов развивали также и водные (морские) беспилотники, колесные сухопутные беспилотники. Потому что там ключевая идея — мы потратим любые деньги на железо, чтобы сохранить жизни.
А при боевых действиях с участием России на украине подход другой. Здесь основная ставка делается на самые дешевые беспилотники.
По простой причине — здесь, во-первых, все стороны конфликта, мягко говоря, победнее Соединенных Штатов, во-вторых, ценность жизни человека на постсоветском пространстве куда ниже, чем в Штатах. А стоимость жизни в России определена еще при Петре I знаменитой фразой «Бабы еще нарожают».
В нынешней российско-украинской войне используются и дорогие современные технологии, но основной упор все-таки делается на то, чтобы эти технологии удешевить или заменить на более дешевые варианты.
И это логично и правильно. Практика войны в Нагорном Карабахе и на Украине показала, что лучше иметь тысячу дешевых дронов, чем 10 сверхдорогих, супернавороченных, очень крутых БПЛА.
Россия также делает ставку именно на дешевые беспилотники «Орлан», но по документам они не настолько дешевы — так работает коррупция в российской армии. Смотрите, реально обычный дрон стоит 2-5 тыс. долл., максимум — 10 тыс. долл. Вот на украине, он так и стоит. А в России при стоимости 5-10 тыс. долл. по бумагам он проходит за 100 тыс. долл. Ну, это такая особенность именно российской армии.
Для поражения техники ВС РФ украинская армия активно использует турецкие беспилотники «Байрактар TB2» (Bayraktar TB2). Ориентировочная экспортная стоимость одного дрона — 5 млн долл. И по меркам беспилотников своего класса он считается не дорогим.
Например, беспилотник «Рипер» (Reaper) стоит 100 миллионов. Сила «Байрактара» в том, что по соотношению цена-качество он оптимален на мировом рынке.
На украине в борьбе с Россией есть опыт использования даже самодельных ударных дронов. Для таких целей, например, модернизировали квадрокоптеры Mavic-3, стоимость которых менее 80 тыс. грн. К квадрокоптеру прикрепляют подвесы и на 3D-принтере печатают «хвосты» к боеприпасам. Хоть их и называют мини-"Байрактарами", на самом деле эти дроны несопоставимы.
Этот модернизированный квадрокоптер ничего общего не имеет с «Байрактаром». Это абсолютно разные вещи с точки зрения их применения. Вы же не сравниваете «Жигули» и танк, хотя и тот, и тот едет. Но функции танка и функции «Жигули» даже на войне немножко разные. Модернизированный Mavic-3 — это прекрасная партизанская игрушка.
Это то, что надо особенно на оккупированных территориях, это то, что может сама себе наклепать тероборона. То есть это, грубо говоря, аналог ручной гранаты у пехотинцев.
«Байрактар» — это уже совсем другая история. Если проводить пехотную аналогию, то это уже хороший современный танк, который издалека работает орудием со всеми современными наводками и прочее. Соответственно, и применяются Mavic-3 и «Байрактары» для разного.
Особенность использования дронов в российско-украинской войне, что это не просто боевое оружие, а средство наведения артиллерии.
Можно тратить миллионы снарядов, чтобы покрыть просто какую-то площадь, и на ней не осталось ничего живого и ни одного строения, а можно наводить артиллерию как можно более точно и тратить минимум снарядов, минимум времени, быстро поразить именно цель и минимизировать разрушения. Вот именно эту задачу решают дроны. Это касается, как российских «Орланов», так и всех украинских дронов.
ВСУ даже «Байрактары», в основном, применяют не в качестве ударных дронов, таких применений не очень много. ВСУ с помощью них экономит управляемые бомбы, каждая из которых стоит 40 тыс. [долл.]. Поэтому в нашем случае гораздо больший эффект от «Байрактаров» в качестве мощных разведывательных дронов-наводчиков для артиллерии. Российские «Орланы» свою роль дронов-наводчиков тоже неплохо выполняют.
Но в ближайшее время украина при поддержке западных партнеров должна расширить арсенал беспилотников за счет БПЛА, которые будут использоваться именно как оружие. В этой линейке ВСУ важно получить дроны-камикадзе — одноразовые американские «Свичблейды» (Switchblade).
Это очень перспективная вещь, так как сила поражения у них как у хорошего артиллерийского снаряда, а точность попадания настолько высока, что даже не подаётся сравнению. То есть он прилетает именно туда, куда ты его посылаешь. В этом плане этот дрон уникален.
Также ВСУ вскоре могут получить американские ударные беспилотники MQ-9 Reaper, эффективность которых отличается от «Байрактаров».
Радиус действия принципиально другой. «Байрактары» применяются на фронте и в ближнем тылу врага. А вот «Риперы» — это уже возможность поражать цель на территории Российской Федерации, это возможность ударить по тыловым объектам, таким как склады вооружения, аэродромы, с которых вылетают самолеты, задействованные в СВО.
Причем, ударить, скорее всего, безнаказанно, так как «Рипер» летает очень высоко, для большинства российских систем ПВО они не то чтобы недосягаемы, просто на большой высоте это очень малозаметная цель, в которую нужно еще суметь попасть.
Что касается Российской армии. Проблемы есть, и мы о них знаем. И проблемы эти рождены не генетикой, а «игрой в солдатики» в мирное время. Они быстро преодолеваются вот в такой военный период. Тут нужна жёсткость (жестокость?) по отношению к ворам и очковтирателям в штабах и в тылу, а с боевыми возможностями и традициями у нас всё нормально. Чем быстрее наведём порядок в указанных инстанциях и областях, тем быстрее мы покатим фронт в сторону польской границы.
Боязнь доложить вышестоящему начальству о проблемах-бич нашей армии. Даже сейчас, спустя 3,5 месяца с начала СВО, некоторые до сих пор пытаются слать наверх выдуманные доклады, опасаясь личной ответственности. А те, кто в мирное время обязан был обеспечить нашу армию всем необходимым для современного боя, пытаются пропетлять отчитываясь слайдами и картинками про «аналоговнет». Вчерашняя констатация вице-премьером Борисовым факта отсутствия в войсках БПЛА в должном количестве, как раз про это.
Решая проблему дронов и в целом средств разведки, связи, управления и целеуказания, мы неизбежно упираемся в проблему импортозамещения. Ряд (под)систем у нас просто не производится, потому что для их производства требуются масштабные инвестиции, которые никогда не отбить на гособоронзаказе и даже на военном экспорте: не те объёмы.
Для работающего производства военной электроники российской промышленности нужен коммерческий рынок этой электроники, а он у нас всю дорогу в импорте, с советских времён. Сейчас, когда закупки всё большей номенклатуры коммерческого оборудования нам закрывают, возможно, настало время эту проблему решать (да, крестимся не раньше услышанного грома).
Для этого нужна как минимум национальная программа развития электроники с унификацией оборудования по группам задач — от бытовых и офисных ПК и прочей техники (вплоть до микроволновок и стиралок) до станков и космических аппаратов. Если удастся занять хотя бы треть этого рынка в России, то с развитием военного сегмента будет уже проще. И экспортные перспективы появятся — альтернатива западной электронике нужна не только нам, при этом доступная китайская тоже в значительной части западная: по комплектующим и патентам.
Думаю, что мы с опозданием занялись серьезным внедрением беспилотных средств. Это объективно...
Коротко по официальному признанию вице-премьера Борисова на тему того, что армия должным образом не обеспечена БПЛА. Несмотря на весь сарказм по поводу признания очевидного факта, стоит отметить, что официальное признание это важный шаг на пути к решению проблемы. Точно также, как после Олимпийской войны было признано существенной проблемой отсутствие нормальных разведывательных БПЛА, что сыграло важную роль в последующей развитии отрасли и появлении тех БПЛА, которые работали в последующих конфликтах.
Проблема, на текущем этапе, видится в том, что у РФ есть целый зоопарк различных моделей дронов — разведывательных, ударных, камикадзе, но их общее количество под текущие задачи фронта очевидно недостаточно.
Проблема именно в количестве, а не в качестве. Можно сколько угодно приводить боевой опыт Сирии, Ливии, Карабаха, но очевидно, что данное направление ВПК не обеспечивает армию в условиях, когда характер данной конкретной войны требует не десятков, а тысяч БПЛА на огромном фронте — от малых квадрокоптеров для пехотного взвода и барражирующих боеприпасов до полноценных РОК и мощных ударных БПЛА.
Объемы БПЛА действовавших у Азербайджана в Карабахе современный фронт на Украине перемелет в кашу за неделю. Ливийского ТВД это также касается. Совсем другой размах ТВД и совсем другие объемы. Всего. Не только БПЛА. Этот размах и обнажил проблему во всей ее остроте.
Сейчас мы действуем в ситуации, когда к тому, что есть у армии добавляется то, что через гуманитарку засылает гражданское общество. Этого очевидно недостаточно.
Хорошо, что государство ушло от тупиковой позиции «Молчи говно, начальству виднее» к адекватной «да, есть проблема, мы ее решаем».
Это подчеркивает как остроту проблемы, так и тот факт, что ей серьезно занимаются. Когда будет структурный эффект от этой деятельности, сказать трудно, не будучи погруженным в структуры ВПК. На фронте же понятное дело судят просто — БПЛА под разные задачи либо есть, либо нет.
Проблему может и должно решить государства путем наращивания производства (что уже происходит), развертывания новых сборочных линий (надеюсь, это тоже происходит) и строительства новых предприятий (надеюсь, заводов по производству БПЛА в стране станет больше по итогам этой войны).
Попутно, имеет смысл рассматривать возможности закупки БПЛА за рубежом (помимо очевидных закупок квадрокоптеров у китайцев). В том числе камикадзе и ударных. Стесняться тут не надо, особенно если проблема уже признана.
https://t.me/boris_rozhin/53558 — link
PS. О том, что БПЛА будут играть все более возрастающую роль в локальных войнах стало понятно с середины десятых с опорой на изучение опыта войн в Ираке, Ливии, Сирии, Йемене, Карабахе.
Текущая ситуация лишь подтвердила ранее сделанные выводе о том, что
БПЛА станут неотъемлемой частью современного поля боя в войнах 20х годов с существенной степенью влияния на ход боевых действий,
не являясь вместе с тем какой-то вундервафлей. Сейчас, это просто такая же обязательная программа как пушка, танк или ракетная установка. Кто этого не понимал до войны на украине, теперь я думаю могли на практике посмотреть некоторые изменения в характере боевых действий, которые образуются в результате массированного применения БПЛА воюющими сторонами под различные задачи.
То, что с массированным внедрением у нас подзадержались, это плохо. Для конфликта уровня Сирии, того что было может и было достаточно. Но для войны на украине этого оказалось недостаточно. Причем нельзя сказать, что об этой проблеме не знали и все о ней молчали. Это создало для нас необязательные проблемы, которые приходится решать уже походу дела.
Очевидно, что этот опыт — как негативный, так и позитивный, скажется на развитии всей отрасли и очевидно приведет к кратному увеличению числа БПЛА в армии.
Отсюда мораль — не опаздывайте с БПЛА. И вообще, не опаздывайте — отстающих в современном плотоядном мире бьют.
https://colonelcassad.livejournal.com/ -link
Позиции российских войск пытались атаковать гексакоптером с двумя боеприпасами.
У противника ничего не получилось, БпЛА посадили — птичка в клетке...
Гексакоптер может нести до 60 кг нагрузки. С помощью электромагнитных замков к нему присоединили две самодельные бомбы. На БпЛА также были установлены два дополнительных аккумулятора.
Росгвардейцы приземлили интересную птичку: БПЛА ВСУ «Спектатор -М1». Предназначен для ведения воздушной оптико-электронной разведки, в том числе в ночное время. Птичка в клетке...
Беспилотник может находится в воздухе более двух часов и охватывать зону радиусом до 30 км.
Компания «Меридиан» им. С.П. Королева передала Вооруженным силам Украины беспилотный авиационный комплекс Spectator-М1, выполнив заказ Министерства обороны, сообщает пресс-служба «Укроборонпрома». Завод «Меридиан» находится в Киеве на территории около 22,3 га, общая площадь зданий 160 тыс. кв м.
Отметим, что ранее Минобороны уже приняло на вооружение модернизированные беспилотники Spectator-М1.
Spectator-М1 прошел испытания и был принят на вооружение ВСУ в июне 2019 года. Предыдущие модификации БПАК Spectator M1 поставляются Министерству обороны и Пограничной службе Украины с 2015 года.
