В стандартном понимании дача — это место приложения сил семейного коллектива на поприще выращивания овощей и поставок кабачков и закаток в городские квартиры друзей и знакомых. Награда за труд — шашлык, баня, гамак, свежий воздух. С приходом холодов дачники ретируются в города. Но не все.
Людмила, которая любезно пригласила нас к себе в гости, уже три года постоянно живет на даче. В Минске у нее есть квартира, работа, дети и внуки тоже есть. Чем же так хорошо ее садовое товарищество, что она не может с ним расстаться хотя бы на зиму?
Дача-усадьба
До садового товарищества за Курганом Славы, в котором обосновалась Людмила, добраться несложно — от Минска все время по хорошей трассе, и лишь пару километров по сносной грунтовке. Потом еще немного по улице, где рядом стоят коттеджи, старые щитовые домики и даже вагончики с надписью «Не ломайте, уже все украли». У ворот ухоженной мини-усадьбы нас встречают ее хозяйка и черный как уголь пес Гарди.
— Эту дачу мы купили десять лет назад, — рассказывает Людмила. — Это был необжитый, с зарослями золотарника участок с новым домиком для сезонного проживания.
За это время семья здесь все изменила, и теперь это скорее загородная усадьба, чем просто дача.
— Мы здесь по полгода жили, — говорит Людмила. — Всегда было весело и многолюдно. Когда же встал вопрос с отдельным жильем для детей, то я решила, что буду жить здесь, а в минской квартире — дети.
Стены дома были сложены из бруса, поэтому их утеплили, фасад обшили имитацией бруса. Появилась просторная крытая терраса. Чердак утеплили, и теперь там одна большая «детская» комната — там живут дети и внуки Людмилы. Два года назад сделали винтовую лестницу под заказ.
Как раз в товариществе провели газ, и был решен вопрос с отоплением. Стоило это не дороже, чем в загородном поселке: полторы тысячи долларов — за подключение к трубе, за все остальное, включая монтаж системы отопления в доме, — еще три.
— Тарифы на электроэнергию и газ у нас высокие, но дом небольшой, поэтому сильно по карману не бьет. Зимой на отопление уходит порядка 300 кубов газа. Наверняка можно было бы и меньше сжигать, но для этого нужно дополнительно утеплить пол: он холодный. Чтобы его утеплить, нужно разбирать, но пока не хочется — поэтому большие теплопотери и приходится платить больше за газ.
Многое в доме сделал сын Людмилы: сам электрику провел, полы на втором этаже постелил, сарай с друзьями сделал.
Вода в СТ только сезонная, поэтому пришлось делать скважину. Так как поселок стоит на горке, до первого водного горизонта пришлось пробурить около 80 метров. Это было недешево, зато вопрос с водопроводом тоже был закрыт. Канализация же здесь самая простая, из двух колодцев по несколько колец, но с учетом местных песчаных почв заполняться они не успевают.
— Раньше меня на дачу подвозили дети, но это было не совсем удобно ни мне, ни им. Поэтому в свои 50 лет пошла в автошколу. Отучилась и теперь ни от кого не завишу. В таких делах я руководствуюсь принципом «Лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном».
Каляки-маляки
Людмила провела для нас экскурсию по своей усадьбе — показала и рассказала, как все устроено.
— Я всю жизнь прожила на асфальте, никаких дач и огородов у нас не было. Потому для меня дача стала моей песочницей. Как я чувствую, так я и делаю, такие каляки-маляки.
Огород мы не сразу, но нашли — он спрятан от глаз за зеленой стеной пузыреплодника и бирючины. Здесь все так устроено, чтобы хозяйке было максимально удобно: грядки приподняты на метр от земли, пространство между ними устелено агротканью от сорняка. Одна из грядок нам показалась очень похожей на диван, из которого проросли овощи.
— Многие вещи у нас обретают вторую жизнь, — подтверждает догадку Людмила. — Старый диван кто-то бы выбросил, а у меня он еще послужит в виде грядки. Теперь, правда, он не такой красивый, каким был весной.
Стоит отметить, что это не единственный пример вторичного использования старых вещей — рядом можно найти задекорированную деталь старой детской кроватки — она выполняет роль декоративной лесенки-опоры для уличного умывальника.
В конце участка — вторая часть экскурсии. Здесь у входа на летнюю террасу мы обнаружили две деревянные скульптуры известного полесского художника Сергея Жилевича.
— Мы, как люди городские, после покупки дачи построили сарай в конце участка. В нем мы постелили деревянный пол и покрыли его лаком. И хранили в нем тачки, инструменты. Потом подумали и для тачек сделали помещение попроще. А в сарае сделали жилую комнату, летом в ней живет мой старший внук. Для него здесь все есть: диван, холодильник.
Бывший сарай теперь напоминает хитрую шкатулку, у которой с каждой стороны есть множество потайных ящиков (а под ним — еще и погреб). Но давайте по порядку. С левой стороны в зарослях прячется летняя терраса с большим столом. Рядом с ней находится костровая зона для вечерних посиделок у огня. Интересная задумка на террасе — зеркальный псевдокамин. Когда горит костер, то пламя его отражается в зеркале.
Еще одна «фишка» террасы — окно, которое видно из дома. Весной и зимой, когда нет листьев, оно как будто висит в воздухе.
К сараю-шкатулке примыкает летняя кухня — здесь есть плита, раковина, духовка.
— Мы смеемся, что там у нас коттедж, а это дача.
За террасой есть еще «итальянский квартал» — просто дорожка, мощенная камнем и напоминающая владельцам итальянские дворики. Дорожка упирается в деревянные ступеньки, которые ведут наверх — на обзорную площадку, увитую девичьим виноградом. С нее открываются потрясающие виды на холмистое поле.
Еще здесь есть малые архитектурные формы, созданные руками друзей Людмилы: «Шляпа Бетховена», «Рояль в кустах». Есть в топонимике засарайного пространства и целый «проспект Мусорский» — так назвали дорожку к мусорному баку.
В углу участка есть еще и пруд с лилиями. Сейчас он выглядит природным, а на самом деле его дно и стены устланы специальным резиновым покрытием. Его копали сами вручную. Он совсем небольшой, максимальная глубина — 1,4 метра — это специально, чтобы в нем рыба зимовала.
— В нем живут караси, дети любят рыбачить, — говорит хозяйка. — Я раньше тоже перед работой приходила сюда с удочкой, но потом мне стало жалко карасиков и ловлю прекратила. Для детей из поддонов и старого забора сделали шалаш, в котором летом можно заночевать. В нем даже окна есть — из старого стеклопакета и дверцы душевой кабины.
— А это уголок Галины Францевны, — рассказывает Людмила историю появления на участке массивного «мойдодыра». — У меня была соседка, и когда она умерла, ее вещи из квартиры выбрасывали, я забрала этот умывальник. Теперь сюда прихожу и вспоминаю ее.
Обходим сарай с другой стороны и узнаем, что в нем есть конюшня (там хранятся велосипеды), инструментальная комната (там инструменты до самой крыши).
Обратили внимание на оформление чердачного окошка — стекла в нем красное и черное — это отсылка к одноименному роману Стендаля. Вторая отсылка — белый балкончик (спинка от детской кроватки) Джульетты.
— Многие представляют, наверное, что после работы я приезжаю на дачу и сижу отдыхаю. Как бы не так, за участком надо ухаживать, полоть, косить, обрезать и так далее. А гости уже видят результат этих усилий.
Пока мы прогуливались по достопримечательностям, нашим спутником был Гарди. Заметили, что он постоянно находится рядом с Людмилой и ни на минуту ее не выпускает из виду.
— Два года назад, 28 февраля, возвращалась домой, — рассказывает она. — На улице мороз минус 25, дорога белая, красивая, и на ней какая-то тряпка черная лежит. И я не могу понять, что это. Выхожу — а это щенок. Я его сразу в машину, приезжаю домой, детям фото отправляю — что делать с ним? Я отлично понимала, что его никуда не пристрою, и срабатывает мой принцип «Делай, что должен, и будь, что будет». Сын с невесткой его забрали в Минск, две недели лечили — у него были обморожения. Теперь он постоянно со мной.
Не место для одиночества
Людмила после переезда на ПМЖ на дачу все организовала для своего удобства.
— Раньше офис был на Могилевской, а теперь в Королевом Стане, на полпути до квартиры в городе. Так что добираться до работы мне совсем недалеко.
Конечно же, мы спросили, неужели на даче, особенно когда большинство соседей разъезжается по городским квартирам, не одиноко?
— Я не из тех людей, которым нужно, чтобы кто-то постоянно был рядом, — говорит Людмила. — От общения на работе иногда устаешь и хочется помолчать. А скучно не бывает: дома всегда есть чем заняться. А скучаю только по дочке — они с мужем и детьми уже пять лет в США живут. Раньше ведь здесь постоянно все собирались, новый год встречали — зимой здесь очень красиво. У нас было более шумно, теперь все вместе не так часто собираемся. Летом со мной жил внук, уже веселее. Даже когда его нет, ко мне прибегают соседские дети — посидеть на обзорной площадке, поиграть с Гарди.
Зимой здесь деревенский образ жизни: приезжаешь с работы — и уже темно. Но есть Гарди, его нужно выгулять. Есть друзья среди тех, кто живет постоянно, с ними можно прогуляться. Вечером остается время для самообразования — что-нибудь почитать.
Дом Людмилы совсем небольшой: открытая кухня, гостиная и кабинет в одном лице, спальня и одна большая комната на мансарде.
— В квартире я когда-то делала настоящий дизайнерский ремонт, а здесь мне стало это неинтересно, — говорит хозяйка. — Здесь я уже что-то из чего-то делаю, приспосабливаю. Вот, например, двухстворчатая ширма покупалась специально для того, чтобы сделать из нее светильник на кухне. Она и выглядит оригинально, и свет рассеивает хорошо. Кухня изначально представляла собой столешницу на столбах. Потом докупала икеевские шкафчики.
В комнатах на стенах много семейных фотографий. Людмила хранит также детские рисунки, сувениры из разных стран.
Дачная жизнь
Осенью жизнь на дачах замирает, но не полностью. Остаются зимовать около 10 семей. Есть люди, которые держат здесь кур и гусей, есть заводчики собак породы корги. Но более серьезных хозяйств на дачах не держат. И армия дачников, по наблюдениям Людмилы, растет.
— В этом году здесь очень много участков было продано. Может, такая активность в связи с коронавирусом, но видно, что люди строятся.
Впрочем, это общая тенденция, и садовые товарищества на небольшом удалении от Минска теперь рассматривают как альтернативу коттеджным поселкам с дорогой землей. Многие смекнули, что можно приобрести участок за меньшие деньги. К слову, в этом СТ за Курганом Славы участки стоят от 7 до 10 тысяч долларов.
Людмила говорит, что за три года они уже перезнакомились и сорганизовались для совместного решения различных вопросов.
— Если вдруг заметает дороги, то мы вместе оплачиваем услуги трактора, который все чистит. Ну и взаимопомощь: если кто-то застрял, то соседи всегда выручат. Дороги внутри товарищества тоже понемногу делаем. Под своим домом укрепляла дорогу камнями, так как песок весной размывается. Бывало и такое, что я выезжала со двора и застревала прямо напротив дома.
Людмила говорит, что иногда зимой дорогу к ним заметает, а почистить не успевают. В таких случаях приходится пробираться пешком по сугробам.
— Один раз возвращалась вечером с выставки, смогла доехать только до соседних дач медиков. Пришлось бросить машину, перелазить через забор между товариществами, пробираться чуть ли не по пояс в снегу, а я в сапогах, колготках да еще с ценной деталью для оборудования в чемодане. Добралась вся мокрая. Выпила ликера и спать. Утром снег не расчистили, пришлось опять пробираться к машине.
Со слов Людмилы, зимующим дачникам больше всего доставляют неудобств снегопады. Товарищество, считай, в поле стоит, и дороги быстро заметает — и даже не понятно, где дорога:
— Я два раза скатывалась в кювет, поэтому попросила председателя СТ, чтобы вешки поставили по обочинам. Прошлой зимой они, правда, и не понадобились.
В остальном минусов от жизни на даче Людмила не видит. Наоборот, почти одни плюсы.
— Я уже не представляю себе жизни в городе. Сегодня проснулась, а на дворе такой туман, и солнце встает, и тишина. И мы идем с Гарди в поле гулять. Здесь каждое утро новое.
