«Воюют не числом, а умением» – гласит старая солдатская мудрость. Многие эпизоды Великой Отечественной войны подтвердили ее правоту. Действительно, не всегда исход боя определяло число кораблей и самолетов, орудий и пулеметов. Ситуации иногда складывались так, что противник, имевший численное преимущество, терпел поражение или не мог добиться планируемого успеха, а более слабый успешно выполнял поставленную задачу или уничтожал более сильного врага.
И не малую роль в этом часто играли смекалка и хитрость, с помощью которых удавалось добиться внезапности, скрыть свои истинные намерения.
Бывали в годы войны и такие случаи, когда боевая задача казалась просто невыполнимой из-за недостаточного количества сил или отсутствия требуемого оружия. И тогда опять же на помощь приходили смекалка и хитрость. Подчас это выражалось в настолько решительных и дерзких действиях, что теперь, по прошествии времени, они кажутся неправдоподобными.
Смекалка – природное качество многих людей. Однако она дает нужные результаты только тогда, когда сочетается со знаниями и мастерством. В боях Великой Отечественной войны наши офицеры и солдаты показали немало примеров находчивости и смекалки. Силу, отвагу и стойкость они подкрепляли сметкой и военной хитростью, находя выход из самого, казалось бы, безнадежного положения. Вот некоторые воспоминания генерал-полковника в отставке И.П. Вертелко:
Язык «на живца»
Далеко не случайно о хитрости и всевозможных ухищрениях разведчиков на войне ходят легенды. Иногда, чтобы добыть языка, приходилось придумывать такие неожиданные «операции», хитроумные ходы, вспоминая которые сейчас невольно улыбаешься. Дело было опять же в Прибалтике. Фронт стабилизировался, обе стороны основательно окопались и замерли в ожидании. Одни ждали атаки, другие – держали оборону. В такое затишье всегда очень трудно добывать языков. А командование требует – нужна информация!
В том месте, где мы тогда остановились, нейтральная полоса была довольно широкой – метров четыреста-пятьсот, а то и больше. И стояли на ней полуразрушенные крестьянские дома, какие-то хуторки. Жителей, конечно, не было – всё это пространство хорошо простреливалось. А вот живность домашняя была. Она же не понимала, что идет война, и только, наверное, радовалась, что разрушены сараи и загоны и можно спокойно гулять, где хочется.
Этим мы и воспользовались. Поймали крупного гусака и несколько гусынь. Под покровом ночи пробрались к хуторку на «нейтралке», привязали гусиного «паренька», а его «девчат» отпустили. Мы же в основном были парнями деревенскими и знали, что гусыни от своего вожака никуда не уйдут.
Сами далеко уходить не стали, а устроили засаду в нескольких метрах от гусей и стали ждать. Надеялись, что немцы увидят птиц и не преминут добыть себе на завтрак свежей гусятинки. Так оно и вышло. Чуть рассвело, гуси стали гоготать, хлопать крыльями. Фрицы это заметили и отправили за добычей нескольких бойцов. Видно, эти парни были слишком голодными, потому как пробирались без особой предосторожности. Это их и сгубило... А у нас радость была двойная – и боевое задание выполнили, и гуси стали приятным дополнением к скудному солдатскому пайку...
По немцам из немецкого пулемета
У меня с детства была страстная любовь к оружию. Помню, еще в деревне, мальчишкой, я выстругивал из дерева шашки и револьверы, с которыми «воевал» с такими же пацанятами. А потом вообще перещеголял всех, купив у старьёвщика за тридцать рублей, которые спёр у родителей, пугач и двадцать пистонов к нему. Ох и досталось же мне тогда от отца, несколько ночей я мог спать только на животе!.. И вот уже будучи танкистом, я как-то на поле боя нашел немецкий пулемет. Не взять его просто не мог. Но когда принес этот трофей и показал командиру танка, тот запретил брать его внутрь – мол, места и так мало. И тогда я завернул пулемет в тряпку и приспособил его за запасным топливным баком. В надежде, что когда-нибудь сгодится. В перерывах между боями доставал его, ставил пустые банки и бутылки на бруствер и совершенствовал свою стрельбу. И наконец настал тот час, когда я смог применить его и в бою!
Немцы под Шяуляем изводили нас контратаками. Они их предпринимали по четыре-пять в день. Нам приказали зарыть танки в землю, оставить внутри по два человека из экипажа, чтобы они стреляли из пушек, а двум другим с личным оружием занять оборону рядом. В основном у танкистов были автоматы ППШ, и только у меня немецкий пулемет MG-34.
На нас шли танки, а между ними в полный рост, с закатанными рукавами солдаты в черных мундирах. И беспрерывно поливали нас огнем из своих «шмайссеров»! А у их автоматчиков голенища сапог очень широкие, они в них по шесть рожков в каждый засовывали, поэтому могли стрелять, практически не экономя патронов, только успевай менять! Ну, думаю, сейчас вы у меня своего родного огонька отведаете! Почувствуете, каков он на вкус! Подпускаю их поближе и начинаю стрелять длинными очередями. Они, конечно, не ожидали такого отпора, и атака быстро захлебнулась. После боя командир мне сказал, что я уничтожил тридцать четыре фашиста.
Сосредоточение «значительных» сил
Наши подразделения вели бой за улучшение своих позиций. Один стрелковый взвод овладел небольшой деревней, но, встреченный сильным огнем противника, вынужден был в ней остановиться. Во взводе насчитывалось 22 человека и имелся один станковый пулемет, но этого было недостаточно для того, чтобы удержать деревню. И командир взвода решил применить хитрость.
Перед деревней на горе немцы занимали большое село. Позади деревни начинался лес, а между ними проходил овраг, поросший кустарником. По оврагу пролегала дорога, которая просматривалась противником. Захваченные впоследствии в плен немецкие солдаты рассказали следующее. Немецкие наблюдатели видели, как по дороге из леса в направлении деревни двигалась группа советских солдат. Их было пятнадцать человек с двумя ручными пулеметами. Советские солдаты быстро прошли по дороге и скрылись в деревне. Через полчаса из леса снова появилась группа советской пехоты со станковым пулеметом и также направилась к деревне.
Некоторое время спустя по дороге, прикрываясь кустарником, проходили одиночные советские солдаты. В течение второй половины дня продолжалось движение к деревне советских бойцов группами и в одиночку. К вечеру, по донесению немецкого наблюдателя, в деревне сосредоточилось до 200 солдат русской пехоты со станковыми и ручными пулеметами.
Хитрость советского офицера удалась. А она заключалась в следующем: наши солдаты незаметно достигали леса, а оттуда возвращались в деревню, следуя дорогой, видимой для немцев. Это было проделано несколько раз. С наступлением темноты советский офицер решил атаковать село. Наши солдаты рассыпались в цепь на широком фронте, подползли к противнику и по сигналу одновременно бросились в атаку, ведя на ходу огонь из автоматов и ручных пулеметов. Станковый пулемет вел непрерывный огонь с фланга. Немцы, будучи уверены, что в деревне сосредоточены значительные силы наших войск, не приняли боя и стали поспешно отступать. Взвод ворвался в село, овладел им и захватил пленных.
«Беспокоящий» выступ
В конце 1943 года на участке фронта юго-восточнее Невеля наш передний край обороны врезался клином в немецкие позиции. В образовавшемся выступе находилась высота, на которой был оборудован батальонный узел сопротивления. Выступ очень беспокоил противника, так как являлся не только удобным исходным положением для наступления, но и непрерывно держал боевые порядки врага под угрозой флангового удара. Немцы несколько раз пытались сбросить наши подразделения с высоты и выпрямить линию фронта, но успеха не добились.
В начале декабря разведкой было установлено, что противник начал подтягивать силы к обоим флангам выступа. Намерения врага были ясны. Немцы собирались снова нанести удар с севера и юга и таким образом ликвидировать «беспокоящий» выступ. Командир роты, оборонявшейся на правом фланге, получил предупреждение старшего начальника о возможном наступлении немцев с утра 10 декабря. Учитывая превосходство противника в живой силе и вооружении, офицер решил применить хитрость. Она заключалась в следующем: командир роты приказал отрыть в снегу в сторону противника три «уса» на расстояние 100-120 м, а на концах «усов» оборудовать снеговую траншею. С наступлением темноты саперы и пехотинцы, одетые в маскировочные халаты, за четыре часа отрыли ходы сообщения и траншею, а на ее флангах оборудовали открытые площадки для станковых пулеметов.
Утром немцы начали артиллерийскую подготовку по переднему краю нашей обороны. Командир роты вывел свои подразделения в отрытую в снегу траншею. Таким образом, вражеская артиллерия и минометы били по пустому месту, а наша рота оказалась вне опасности и наблюдала за поведением врага. За несколько минут до окончания артиллерийской подготовки немецкая пехота перешла в атаку. Подпустив ее на 25-30 метров, командир роты подал сигнал, и рота открыла залповый огонь, затем одновременно поднялась и контратаковала противника. Неожиданное появление советских солдат в нейтральной зоне ошеломило немцев, и они стали в беспорядке отходить. Воспользовавшись этим, рота перешла в преследование и на плечах отходящего врага ворвалась в его траншеи. Так военная хитрость командира и умелые действия роты позволили не только удержать, но и расширить «беспокоящий» выступ.
Пни на плотах
Осенью 1943 года батальон одного из гвардейских стрелковых полков, преследуя отступающего противника, вышел к р. Днепр в районе Коробово. Здесь батальону была поставлена задача – с наступлением темноты форсировать реку на подручных средствах севернее Коробово, сбить заслоны врага на правом берегу, овладеть Хаткой, закрепиться и обеспечить переправу главных сил. Справа и слева соседние подразделения также должны были форсировать реку. Днем выбрали место переправы, поставили задачи подразделениям, наметили порядок переправы. С наступлением темноты первыми начали переправу на плотах автоматчики, но когда они достигли середины реки, противник осветил местность ракетами и открыл по плотам сильный огонь. Переправа не удалась.
Оценив сложившуюся обстановку, командир батальона решил ввести противника в заблуждение следующим образом: силами одного стрелкового взвода при поддержке артиллерии и минометов продолжить переправу на участке севернее Коробово, чем отвлечь внимание и огонь противника, а главные силы батальона (без батальонных и полковых орудий) переправить западнее Коробово, в районе сада, атаковать врага и овладеть Хаткой.
Перебросив лодки в район сада на руках и волоком, подразделения батальона начали переправу. Оставшийся на берегу севернее Коробово стрелковый взвод с несколькими пушками и минометами открыл по противнику сильный огонь, а саперы, погрузив на плоты бревна, пни и коряги, стали отталкивать их от берега. Подхваченные течением плоты выносились на середину реки. Немцы, не разгадав хитрости, приняли это за действительную переправу и открыли по плотам огонь. В результате артиллерийско-минометного обстрела некоторые плоты были разбиты; отдельные бревна уносило течением вниз по реке. В это время главные силы батальона продолжали переправу через реку. Командир батальона переправился на вражеский берег с первым подразделением и немедленно выслал разведку в лес юго-западнее Хатки с целью выявить скрытые подходы к этому населенному пункту. Когда разведка возвратилась, батальон уже полностью сосредоточился на правом берегу. По приказанию командира, роты втянулись в лес и, выйдя на его северную опушку, внезапно атаковали врага во фланг. Не выдержав удара, немцы стали отходить в северном направлении.
Качающиеся сосны
Это было под Старой Руссой. Передний край немецкой обороны проходил за кустарником и был скрыт от наблюдения. Попытка одного из наших подразделений организовать наблюдение с деревьев не увенчалась успехом. По взобравшимся на сосны солдатам немцы открывали сильный пулеметный огонь, и наблюдение прерывалось. Наступила ночь. Командир взвода приказал солдатам привязать к верхушкам нескольких деревьев веревки и протянуть их концы в окопы. На рассвете солдаты начали трясти деревья. Немцы решили, что наши наблюдатели снова забираются на сосны, и стали обстреливать верхушки деревьев пулеметным и минометным огнем. Так продолжалось до полудня. Потом немцы прекратили стрельбу, вероятно, догадавшись, в чем дело. В течение второй половины дня противник не произвел ни одного выстрела по деревьям, и наши солдаты могли спокойно вести наблюдение.
Пустая лодка
Стрелковая рота успешно форсировала реку, захватила плацдарм на вражеском берегу и закрепилась. Требовалось передать донесение об обстановке командиру батальона, но радиостанция была подмочена при переправе, а проводная связь отсутствовала. Попытка послать донесение со связным тоже не удалась. Тогда командир роты решил обмануть врага. Он приказал пустить по течению пустую лодку, а за ее бортом плыть двум солдатам. Приказание было выполнено. Лодку понесло по течению, а плывшие солдаты направляли ее к нашему берегу. Немцы вначале открыли огонь по лодке, но потом, решив, что она пуста, прекратили стрельбу. Донесение было доставлено командиру батальона.
«Замыкающие» вражеской колонны
Один офицер с четырьмя разведчикам двое суток находились в разведке в тылу противника. Задача была выполнена, и надо было возвращаться в расположение своего подразделения. Ночью, двигаясь по опушке леса, разведчики услышали ржание коня. Свернули в сторону, но там слышались голоса немцев. Удаляться в стороны было опасно, так как, во-первых, разведчики плохо знали местность, а во-вторых, переход по нейтральной зоне перед соседней частью мог вызвать неоправданные потери. Шел мелкий осенний дождь. Разведчики кутались в маскировочные халаты, ежась от пронизывающего ветра. Выйдя на опушку к дороге, они увидели немецких солдат, шедших в колонне по два.
Немцы были одеты в маскировочные халаты. Вскоре колонна миновала разведчиков, но шедший последним вражеский солдат отстал и направился к деревьям. Наш офицер окинул его взглядом: они были почти одного роста. Мгновенно созрел план действий. Немец находился от офицера в двух шагах. Стремительный бросок – и враг повален на мокрую землю, не издав ни звука.
– За мной! – тихо приказал офицер.
Опытные разведчики поняли замысел командира. Построившись по два, они двинулись вперед. Нагнали колонну. Замыкавший колонну немец не обратил на них внимания. Пройдя около километра, немцы были остановлены патрулем. Шедший впереди что-то ответил ему, и колонна продолжила свой путь. Подошли к линии фронта. Советский офицер определил это по знакомой местности. Здесь он со своими разведчиками бывал не раз. Поравнявшись с густым кустарником, офицер замедлил шаг. Затем резко свернул в сторону. За ним последовала вся группа разведчиков. Так они скрылись в кустарнике. Отсюда через некоторое время разведчики благополучно возвратились в свое подразделение.
«Манёвр» у Кобылино
Летом 1944 года наши войска готовились к наступлению юго-восточнее Витебска. На одном из участков фронта взводу автоматчиков было поручено просочиться в тыл врага и в районе Кобылино уничтожить штаб мотострелковой части. В ночь на 2 июня разведчики провели автоматчиков через передний край обороны противника. Густым лесом они благополучно подошли к деревне, расположенной в 6-7 км от Кобылино. Противника в ней не оказалось. Однако местные жители рассказали, что почти ежедневно вечером в деревню приезжают из Кобылино две-три немецкие подводы, которые забирают продовольствие и фураж.
С наступлением темноты взвод вышел на дорогу в направлении Кобылино и организовал засаду. Вскоре показались подводы. Когда они поравнялись с засадой, автоматчики выскочили, окружили их и без единого выстрела захватили трех немецких солдат. Пленные рассказали, что штаб их части находится в Кобылино, в школе, расположенной при въезде в село. Оставив пленных под конвоем двух солдат на опушке леса, командир взвода приказал остальным автоматчикам подготовить гранаты, взрывчатку, погрузиться на подводы и укрыться брезентом.
Когда приказание было выполнено, подводы двинулись по дороге на Кобылино. Через 15-20 минут подводы подъехали к зданию школы. У двери, прислонившись к стене, стоял часовой.
Командир взвода подал свистком сигнал, автоматчики соскочили с подвод, забросали окна гранатами и вслед за взрывами ворвались в помещение. Уничтожив офицеров и солдат, находившихся в штабе, советские воины захватили документы и, погрузившись на подводы, скрылись в темноте, прежде чем немецкие подразделения поднялись по тревоге. На опушке леса их ожидал конвой с пленными немецкими солдатами. Бросив подводы, взвод храбрецов быстро скрылся в лесу и к утру возвратился в расположение своих войск.
Об авторе
Ратный труд генерал-полковника И.П. Вертелко отмечен двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, четырьмя иностранными орденами, 52 медалями, в том числе «За отличие в охране государственной границы».
Он — Почетный сотрудник госбезопасности, Почетный сотрудник МВД СССР, член Союза писателей России.
