Ровно 55 лет назад, 25 декабря 1967 года, в Москве произошла одна из самых жутких и загадочных катастроф ХХ века, которая до сих пор вызывает много вопросов. В самом центре города, на улице Полины Осипенко (ныне — Садовническая) и буквально в паре километров от Кремля, внезапно взорвалось крупное пятиэтажное жилое здание сталинской постройки.
Взрыв был такой силы, что обломки и тела погибших разбросало на сотни метров. По рассказам жителей соседних домов, кусками трупов и битым кирпичем был завален расположенный в 250 метрах от места катастрофы Краснохолмский мост. Во всех окрестных постройках вылетели стекла.
Взрыв произошел прмерно в 9 часов вечера, когда жильцы уже вернулись с работы, отсюда большое количество жертв. По официальным данным, погибло 147 человек, по неофициальным — более двухсот. Число травмированных — неизвестно, так как эта цифра не публиковалась. Также, согласно официальной версии, виновником катастрофы стал взрыв бытового газа, однако, мощность взрыва была такова, что эта версия вызывает очень большие сомнения.
Между тем, в сети гуляют самые разные гипотезы. Среди них — теракт, детонация застрявшей в вентиляционной шахте и своевременно не обезвреженной немецкой авиабомбы, взрыв заложенного советскими саперами осенью 1941 года и также не обезвреженного подрывного заряда, и даже — взрыв подземного пузыря метана, который вырвался на поверхность из-за подвижек почвы.
Сдедственное дело до сих пор засекречено, а это дает повод для самых бредовых спекуляций, например, один «нетрадиционный» ученый заявил, что, по его мнению, под домом возникла «гравитационная аномалия», из-за которой он буквально взлетел в небеса, а потом рухнул обратно. Как бы там ни было, а причина секретности (хотя, все сроки давно прошли) мне лично непонятна, но она дает дополнительный повод усомниться в официальной версии.
Не менее удивительно то, что властям удалось полностью скрыть трагедию. Никаких сообщений в о ней советских СМИ так и не появилось, о ней не знает даже всезнающая википедия. Более того, несмотря на тщательные поиски в интернете, мне не удалось найти ни одной фотографии ее последствий! Представьте себе: многомиллионный город, у его жителей имеются сотни тысяч любительских и профессиональных фотоаппаратов. В его центральном районе, где проживают десятки тысяч людей, взорвался огромный дом, а фоток нет!
Скажу больше, в 1991-93 годах, после окончания института, я более полутора лет работал на улице Полины Осипенко и много раз ходил мимо пустыря, который тогда был на месте взорванного дома. Но я понятия не имел о том, что там произошло. Там не было (как нет и сейчас) никакого памятного знака и даже мемориальной таблички. В СССР замечательно умели прятать концы в воду. Пожалуй, это один из тех навыков, которые тогдашние власти освоили лучше всего. А сейчас на этом месте стоит построенный в 2014 году бизнес-центр «Прогресс», и тоже ничего не напоминает о трагедии.
На заставке — фото 1938 года, на котором взорвавшийся дом запечатлен «в первозданном виде». Красным контуром помечена часть здания, уничтоженная взрывом в 1967 году.
Современное фото, сделанное на том же месте. На переднем плане — бизнес-центр «Прогресс».
Единственное фото, сделанное уже в постсоветские времена, но до строительства «Прогресса», которое мне удалось найти (извиняюсь за качество). Разрушенная взрывом часть здания находилась слева от стены, на которой висит рекламный щит.
https://vikond65.livejournal.com/1583195.html — link
«Меня подбросило и ударило о стену»
Взрыв дома в советской Москве унес 147 жизней. Почему о страшной трагедии забыли?
Фото: Какабай Назаров / ТАСС
25 декабря 1967 года, ровно 55 лет назад, прямо у Садового кольца в Москве рухнула часть пятиэтажного дома. Взрыв огромной силы уничтожил целый подъезд, погибли 147 человек.
Официальной причиной тогда назвали утечку бытового газа, хотя эксперты шептались о немецкой авиабомбе, лежавшей там с войны. Есть версия, что именно после взрыва в доме №77 на улице Осипенко в московских новостройках начали устанавливать электрические плиты вместо газовых. «Лента.ру» — об одной из самых загадочных трагедий периода развитого социализма, которую поспешили забыть.
***
Вечером 25 декабря 1967 года жительница второго корпуса дома №77 по улице Полины Осипенко (ныне Садовническая) в Москве смотрела телевизор. Неожиданно прогремел взрыв, ее сбросило со стула.
«Телевизор подпрыгнул, как будто его кто-то подбросил, — вспоминала она. — Доски в полу выгнулись вверх. Комод не упал, но развернулся. Надела валенки, чтобы выйти на улицу, тут еще раз тряхнуло. Некоторых жильцов отбросило очень далеко. Жутко было».
Взрыв уничтожил целый подъезд, а чудом уцелевшие люди оказались на морозе в домашней одежде. Многие из них так до конца своих дней и не поверили в официальную версию ЧП.
«Тихо едут стены эти»
Генеральный план реконструкции Москвы 1935 года среди прочего предусматривал расширение магистральных улиц. Многие здания пришлось снести, но некоторые уцелели благодаря переносу вглубь кварталов — советская власть стремилась продемонстрировать, что для нее не существует ничего невозможного.
Перемещением домов занимались специалисты, задействованные при строительстве метро. Во второй половине 1930-х это явление достигло таких масштабов, что поэтесса Агния Барто даже увековечила его в своем стихотворении «Дом переехал», где писала:
«Дом стоял
На этом месте!
Он пропал
С жильцами вместе!
(...)
Захотим — и в море синем,
В синем небе поплывем!
Захотим —
И дом подвинем,
Если нам мешает дом!»
Всего до Великой Отечественной войны в столице успели подвинуть 23 дома. Сразу несколько старинных зданий переместили на улице Горького (ныне Тверская), среди них и здание современной мэрии. Летом зловещего 1937-го настал черед жилого дома №77 по Садовнической улице.
Рабочие передвигают дом №77 на Садовнической улице в Москве, 1937 год. Фото: Pastvu.com
Генплан включал строительство нового моста через Москву-реку (сегодня известен как Большой Краснохолмский мост), который должен был стать частью Садового кольца. Съездам с него, запланированным в проекте, и помешал дом № 77 — точнее, его часть. Сносить совсем новую, заселенную восемью годами ранее пятиэтажку не решились.
И под руководством инженера Эммануила Генделя, крупнейшего специалиста по перемещению зданий, реализовали смелую затею даже без выселения людей (а в доме проживали 600 человек).
Здание в форме буквы «Г» разрезали на две части: короткую, выходившую на Садовническую улицу, оставили на месте, а вторую, длиной 88 метров, требовалось повернуть на 19 градусов, сдвинуть вглубь двора и поставить на новый фундамент.
Ситуацию осложняло то, что стоял дом на заболоченном грунте острова Балчуг, который образуют Москва-река и Водоотводный канал. Кто-то из инженеров даже счел передвижение здания в таких условиях авантюрой и отказался участвовать в проекте. Победила, однако, позиция Генделя.
Как писала в июле 1937-го газета «Правда», здание поместили на рельсы и при помощи 28 электрических домкратов сдвинули с места, один край — на 53 метра, другой — на 33.
Особую гордость Генделя и его помощников вызвало то, что во время перемещения дома водопровод, канализация, газ, электричество, телефоны и радио продолжали работать в обычном режиме. После завершения операции две части дома скрепили шестиэтажной перемычкой (а Садовническую улицу в 1939 году переименовали в честь погибшей летчицы Полины Осипенко).
В таком виде дом №77 пережил налеты немецкой авиации, смерть Сталина и хрущевскую оттепель. Здесь рождались и умирали, вступали в брак и разводились, ссорились и мирились. Ровно 30 лет после переезда в доме кипела обычная советская жизнь, пока не произошло событие, о котором и сейчас ходит немало легенд.
Об этом доме вообще ходила дурная слава: будто бы его построили на таком месте, где строить было нельзя. И якобы здание, стоявшее там до этой пятиэтажки, разрушилось по неизвестным причинам
Как отмечала психолог Светлана Пилюгина, семья которой жила в доме №77 на улице Осипенко и переехала оттуда еще до трагедии, квартиры там были многокомнатные, с небольшими кухнями, и в каждой проживало по несколько семей. На ее взгляд, эту пятиэтажку можно было назвать предвестницей будущих хрущевок, правда, высота потолков там была «не по-хрущевски щедрая».
Крайняя слева — летчица Полина Осипенко, в честь которой названа улица в Москве. Фото: Алексей Межуев, Борис Фишман / ТАСС
«Люди висели на деревьях»
Примерно в половине десятого вечера в той самой пристройке, сооруженной для сцепки двух частей дома, один за другим раздались два мощных взрыва. Сегодня уже сложно сказать, где именно это произошло — то ли в подвале, то ли в одной из квартир. Найти реальных очевидцев трагедии сейчас очень сложно: одна из последних свидетелей, в момент взрыва находившихся дома и своими глазами видевших, что произошло сразу после этого, умерла в прошлом году.
Я стирала, вдруг вода из ванны поднялась и выплеснулась вместе с бельем. Меня подбросило и ударило о стену, пол в ванной вспучился, а в комнате упали холодильник, телевизор, комод... Сына ударило о дверь и выбросило в коридор. Часть соседнего корпуса была разрушена, некоторые блоки отбросило на улицу вместе с жильцами. Люди висели на деревьях. Одну женщину вместе с балконом зашвырнуло на Садовое кольцо
жительница дома №77 по улице Полины Осипенко в Москве
По словам очевидцев, линия разрыва дома прошла чуть выше первого этажа. Часть здания развалилась на куски. Погибли в основном те, кто проживал на этажах с третьего по пятый. Судачили, что кого-то выбросило взрывной волной на Большой Краснохолмский мост, и эти люди якобы выжили, не получив серьезных повреждений. Другая городская легенда гласила, что вылетевший из окна младенец зацепился за ветку дерева и долго плакал, пока не умер от переохлаждения. Впрочем, проверить подобные утверждения вряд ли возможно.
Дефицит информации о случившемся, приправленный давностью лет, породил невообразимое число слухов и домыслов. К примеру, геофизик Евгений Барковский всерьез утверждал, что в зоне катастрофы на несколько мгновений словно исчезла гравитация. По его версии, причиной трагедии послужили процессы в земных недрах, поскольку дом якобы стоял на разломе в геопатогенной зоне.
Поговаривали и о взрыве авиационной бомбы, «спавшей» под домом со времен бомбардировок люфтваффе. Если верить этой версии, озвученной историком транспорта Егоровым, проводивший в подвале осмотр сотрудник газовой службы действительно обнаружил неразорвавшуюся немецкую бомбу и позвал знакомого участкового. Тот, в прошлом сапер, предложил по-тихому извлечь из нее взрывчатку, чтобы было чем глушить рыбу.
В 1967 году мне было десять лет, на улице Осипенко работала моя мать. Ходили упорные слухи, что в подвале этого дома валялась авиабомба. Тогда говорили, что взрыв газа не мог привести к таким разрушениям. А разрушения были страшнейшие — обломки раскидало по всей округе, ими был завален даже Краснохолмский мост. Я хорошо помню, что бульдозеры соскребали с моста битые кирпичи. Отбросило и людей. С матерью работал фронтовик, прошедший всю войну сапером. Он утверждал, что при обычном взрыве обломки падают вниз, здесь же они разлетелись в разные стороны. Больше скажу, об авиабомбе в подвале тогда говорила чуть ли не вся Москва.
Дом №77 на улице Полины Осипенко, Москва. Фото: Pastvu.com
«Взрыв здания на Осипенко — не что иное, как теракт»
Официальная версия, впрочем, звучала куда банальнее: утечка бытового газа из-за проседания грунта и обрыва газовой магистрали. По числу официально признанных жертв — 147 — это крупнейший взрыв бытового газа в истории СССР.
«Якобы газовщик, пришедший искать утечку, неосторожно зажег свет или спичку, — рассказала местная жительница Ирина. — Многие рассказывали о гибели троих детей в семье дворничихи, жившей на нижнем этаже. В доме 40/42 у многих лопнули оконные стекла».
По ее словам, в «Вечерней Москве» напечатали крошечную заметку о взрыве. На месте разрушенного подъезда впоследствии посадили плодовые деревья, в 2000-е их срубили и возвели офисное здание. Москвичка убеждена, что трагедия 55-летней давности должна быть увековечена хотя бы памятной табличкой.
Официальную версию о взрыве газа критиковал многолетний директор Музея газового хозяйства Москвы Иван Букреев, в 1967 году работавший в Госгортехнадзоре РСФСР и участвовавший в расследовании причин катастрофы.
Мы пришли к выводу, что газ здесь ни при чем. За взрыв здания никто не был наказан, хотя за любую, даже не очень значительную аварию у газовиков летели головы: ими занималась прокуратура, бывало, привлекали к уголовной ответственности. А тут рухнул жилой дом — и никого не тронули. Мы уже тогда понимали, что взрыв здания на Осипенко — не что иное, как теракт.
Тем не менее именно после этого ЧП был взят курс на сворачивание газификации новостроек, в Москве начали повсеместно устанавливать электрические плиты.
Кухня в московской квартире, 1982 год. Фото: Владимир Первенцев / РИА Новости
И все же утечка газа еще не раз становилась причиной мощных взрывов в московских жилых домах. Так, в 1982 году снесло пятиэтажку на улице маршала Бирюзова, рядом со станцией метро «Октябрьское Поле», а в 1991 году взрыв разворотил дом в Старомонетном переулке, возле средней школы.
В 1993 году улице Полины Осипенко вернули историческое название, а 13 лет спустя имя советской летчицы присвоили одному из Проектируемых проездов в Хорошевском районе. В XXI веке в одной части дома №77 находился Институт повышения квалификации государственных служащих, вторая оставалась жилой.
https://lenta.ru/articles/2022/12/25/osipenko/ — link
